Джордж Гордон Байрон. Любовная лирика. Мировоззрение байрона Стансы к Августе

Джордж Гордон Байрон

Любовная лирика Байрона
Корни и истоки

Байрон всегда был очень тонким, чувствующим человеком, недаром любовная лирика Байрона считается одной из наиболее ярких и проникновенных во всей английской литературе.
Первой любовью поэта была Мэри Дафф - «маленькая девочка с темно-каштановыми волосами и глазами газели, чье очаровательное личико, голос, фигура и манеры заставляли его не спать ночами, хотя ему было только девять лет». Тогда еще он не отдавал себе отчета в том, что это любовь, но воспоминания об этом чувстве проникали в его поэзию и любовная лирика Байрона то и дело обращалась к этим детским чувствам и образам. Узнав, что его «первая любовь» вышла замуж, поэт почувствовал глубокий душевный удар и предался меланхолии. Маргарита Маркер - кузина Байрона, вторая любовь его детства. «Девочка с темными глазами, длинными ресницами, греческим профилем и сияющей красотой», которая умерла через два года после того, как поэт влюбился в нее. Маргарита, по словам Байрона, дала толчок его поэзии.
«Первый прыжок в литературу» он совершил в 1800 году под влиянием чувства к кузине. Высказав свои признания в стихах, Байрон позже почтил память Маргариты элегией. Именно из нежного, тонкого и бесконечного чувства к Маргарите и началась великолепная любовная лирика Байрона.

Любовная лирика Байрона. Особенности поэтического слова.

Поэтическое слово Байрона звучит очень взвешенно и продуманно, ведь его задача - воссоздать человеческое чувство, прояснить его, открыть его во всем многообразии и глубине. Чувствуя, что должен писать искренне, а значит, максимально точно, Байрон старается воспроизводить мельчайшие детали, подчеркивая степень своей откровенности и силу чувств. Любовная лирика Байрона основана на примате эмоции, а не на примате слов, которые используются для ее передачи. Поэт убежден, что слова набирают силу не сами по себе, по своей словесной природе, а лишь тогда, когда их заполняют сильные эмоции, вызванные из темных сфер подсознания к жизни и свету. Любовная лирика Байрона делает особенный упор на том, что чувства, которые переживает индивид (в частности, речь идет о любви и сопутствующих ей эмоциях) приравниваются к содержимому самой личности. То есть, как утверждали романтики, «мои чувства - это и есть я сам».

Любовная лирика Байрона и гражданская лирика: точки соприкосновения

Интимный мир Байрона неотделим от больших идейных тем. Так, любовная лирика Байрона и лирика гражданская соотносятся как цель со средством, как подзащитный со своим защитником. Гражданскую жизнь и гражданскую борьбу поэт понимает как отстаивание собственной свободы, свободы человеческой личности со всем, что есть в ней сокровенного. Собственную лирическую поэзию поэт в мыслях своих сочетал с подвигами освободительной войны.

Любовная лирика Байрона обогатила английскую и мировую литературу, привнеся в них необыкновенную мощь и силу, тесно переплетенную с нежностью и трепетностью величайшего Чувства - Любви, а байроновские поэтические традиции были продолжены и развиты лириками последующих поколений.

Романс

Заветное имя сказать, начертать
Хочу - и не смею молве нашептать.
Слеза жжет ланиту - и выдаст одна,
Что в сердце немая таит глубина.

Так скоро для страсти, для мира сердец
Раскаяньем поздно положен конец
Блаженству - иль пыткам?.. Не нам их заклясть:
Мы рвем их оковы - нас сводит их власть.

Пей мед; преступленья оставь мне полынь!
Мой идол, прости меня! Хочешь - покинь!
Но сердце любви не унизит вовек:
Твой раб я, - не сломит меня человек.

И в горькой кручине пребуду я тверд:
Смирен пред тобой и с надменными горд.
Забвенье с тобой - иль у ног все миры?..
Мгновенье с тобой все вместило дары!

И вздох твой единый дарит и мертвит
И вздох твой единый дарит и живит.
Бездушными буду за душу судим:
Не им твои губы ответят, - моим!

Стихи, написанные при расставании

О дева! Знай, я сохраню
Прощальное лобзанье
И губ моих не оскверню
До нового свиданья.

Твой лучезарный нежный взгляд
Не омрачится тенью,
И слезы щек не оросят
От горького сомненья.

Нет, уверений не тверди, -
Я не хочу в разлуке
Напрасно воскрешать в груди
Спасительные звуки.

И ни к чему водить пером,
Марая лист несмело.
Что можно выразить стихом,
Коль сердце онемело?

Но это сердце вновь и вновь
Твой образ призывает,
Лелеет тайную любовь
И по тебе страдает.

Она идет во всей красе (She walks in beauty)

Она идет во всей красе
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять -
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, -
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
(Перевод С. Маршака)

Стансы к Августе

Когда время мое миновало
И звезда закатилась моя,
Недочетов лишь ты не искала
И ошибкам моим не судья.
Не пугают тебя передряги,
И любовью, которой черты
Столько раз доверял я бумаге,
Остаешься мне в жизни лишь ты.
Оттого-то, когда мне в дорогу
Шлет природа улыбку свою,
Я в привете не чую подлога
И в улыбке тебя узнаю.
Когда ж вихри с пучиной воюют,
Точно души в изгнанье скорбя,
Тем-то волны меня и волнуют,
Что несут меня прочь от тебя.
И хоть рухнула счастья твердыня
И обломки надежды на дне,
Все равно: и в тоске и унынье
Не бывать их невольником мне.
Сколько б бед ни нашло отовсюду,
Растеряюсь - найдусь через миг,
Истомлюсь - но себя не забуду,
Потому что я твой, а не их.
Ты из смертных, и ты не лукава,
Ты из женщин, но им не чета.
Ты любовь не считаешь забавой,
И тебя не страшит клевета.
Ты от слова не ступишь ни шагу,
Ты в отъезде - разлуки как нет,
Ты на страже, но дружбе во благо,
Ты беспечна, но свету во вред.
Я ничуть его низко е ставлю,
Но в борьбе одного против всех
Навлекать на себя его травлю
Так же глупо, как верить в успех.
Слишком поздно узнав ему цену,
Излечился я от слепоты:
Мало даже утраты вселенной,
Если в горе наградою - ты.
Гибель прошлого, все уничтожа,
Кое в чем принесла торжество:
То, что было всего мне дороже,
По заслугам дороже всего.
Есть в пустыне родник, чтоб напиться,
Деревцо есть на лысом горбе,
В одиночестве певчая птица
Целый день мне поет о тебе.

Не бродить уж нам ночами

Не бродить уж нам ночами
Хоть душа любви полна
И по-прежнему лучами
Серебрит простор луна

Меч сотрет железо ножен
И душа источит грудь
Вечный пламень невозможен
Сердцу нужно отдохнуть

Пусть влюбленными лучами
Месяц тянется к земле
Не бродить уж нам ночами
В серебристой лунной мгле.

К бюсту Елены, изваянному Кановой
Джордж (Лорд) Байрон (перевод Абрам Арго)

В своем чудесном мраморе светла,
Она превыше грешных сил земли -
Того природа сделать не могла,
Что Красота с Кановою смогли!
Ее постичь уму не суждено,
Искусство барда перед ней мертво!
Бессмертие приданым ей дано -
Она - Елена сердца твоего!

Пенелопе
Джордж (Лорд) Байрон (перевод Сергей Ильин)

Несчастней дня, скажу по чести,
В ряду других не отыскать:
Шесть лет назад мы стали вместе,
И стали порознь - ровно пять!

Не бродить нам вечер целый...

Не бродить нам вечер целый
Под луной вдвоем,
Хоть любовь не оскудела
И в полях светло, как днем.
Переживет ножны клинок,
Душа живая - грудь.
Самой любви приходит срок
От счастья отдохнуть.

Пусть для радости и боли
Ночь дана тебе и мне -
Не бродить нам больше в поле
В полночь при луне!

В день моей свадьбы
Джордж (Лорд) Байрон (перевод Самуил Маршак)

Новый год... Все желают сегодня
Повторений счастливого дня.
Пусть повторится день новогодний,
Но не свадебный день для меня!

Неспящих солнце, грустная звезда...
Джордж (Лорд) Байрон (перевод Алексей Толстой)

Неспящих солнце, грустная звезда,
Как слезно луч мерцает твой всегда,
Как темнота при нем еще темней,
Как он похож на радость прежних дней!
Так светит прошлое нам в жизненной ночи,
Но уж не греют нас бессильные лучи,
Звезда минувшего так в горе мне видна,
Видна, но далека - светла, но холодна!

Забыть тебя!
Джордж (Лорд) Байрон (перевод Вячеслав Иванов)

Забыть тебя! Забыть тебя!
Пусть в огненном потоке лет
Позор преследует тебя,
Томит раскаяния бред!
И мне, и мужу своему
Ты будешь памятна вдвойне:
Была ты неверна ему,
И демоном была ты мне.

Классицистические взгляды Байрона кажутся неожиданными для поэта, чье имя вошло в историю английской и мировой литературы как наиболее влиятельного выразителя романтичного мировоззрения. В его «Дневниках и письмах» выражены немало рассуждений о поэзии и прозе как прошлого, так и будущего, но мысли эти такие же противоречивы, как и сама фигура большого мастера. А, чтобы хоть немножечко понять мотивы творчества поэта, следует обратиться к его философии. И в свою очередь сами философские взгляды Байрона вызывали к жизни шедевры

Его творчества.

А мотивы творчества английского художника изменялись с изменением его взглядов в течение всей жизни.

Истоки литературных взглядов юного Байрона следует искать в этических и эстетичных взглядах Просвещения. Но интересовался он и образцами лирического, эпического и драматичного творчества античных авторов, а в последние годы жизни и творчеством итальянских поэтов раннего и позднего Возрождения, которые не могли не отразиться в мотивах собственного творчества, хотя сам Байрон не раз утверждал, что преимущество над поэтами отдает историкам.

Литературные взгляды молодого поэта

Полностью оказались в юношеском сборнике «Часы досуга». Стихотворения, которые вошли в этот сборник, были подражательными. Мотивы вольнодумства вырисовывались расплывчато, а размышления о быстротечности дружбы и любви - меланхолично. Наиболее типичными для этого сборника стали воспоминания о детстве. А первая сатирическая поэма «Английские барды и шотландские наблюдатели» не свидетельствовала об оригинальности взглядов относительно назначения искусства и художника.

Но позиция молодого Байрона относительно этой темы сохраняется и в более поздние периоды его творчества. Всю свою жизнь он придерживался классцистической теории искусства и понимания заданий поэта. Некоторые ранние произведения поэта были выданы лишь после его смерти. Среди них сатира «Проклятия Минервы», в которой поэт в то же время обвинял тех, кто грабил народ Греции, и прославлял античные шедевры священного храма в Афинах. Следовательно, высокие гражданские и политические мотивы свойственны даже раннему творчеству Байрона. И только поэма «Паломничество Чайльд Гарольда» стала новым этапом в творчестве Байрона. Ведь в ней через внутренний мир персонажа и автора раскрываются и героизм давних и новых времен, и трагические проблемы современности. Придерживаясь «высокого» стиля, отдавая преимущество абстрактным и возвышенным образам, Байрон предоставляет своей поэме такой тон, что судьба личности начала рассматриваться как часть всемирного процесса. Поэтому поэму «Паломничество Чайльд Гарольда» можно рассматривать как новое художественное движение эпохи классицизма.

Лирика зрелого поэта приобрела характер исповеди, а в восточных поэмах вылилась в тоску поэта, в его возмущение против лицемерия и тупости, которые в эпоху реакции унижали достоинство человека.

Вражда с миром героев восточных поэм Байрона приобрела новое философское осмысление в швейцарской драме «Манфред». Трагедия графа Манфреда вызвана не столько столкновениям с людьми, которых он презирает, не столько крахом любви, сколько тем, что сам он не выдерживает собственный моральный суд. Трагическими для него становятся не обстоятельства, которые окружают, а его собственные чувства.

Но наиболее плодотворным стал «Итальянский» период творчества Байрона. Он поражает нас патетикой четвертой песни «Чайльд Гарольда», «Одами к Венеции», «Жалобами Тассо», озорными пародийными октавами «Беппо» и «Дон-Жуана», торжественной терциной «Пророчества Данте» и непринужденностью лирических стихотворений, классицистическими трагедиями и романтичными мистериями, стихотворной повестью «Остров», прозаическими трактатами.

Вероятно, это был период сознательных поисков, нацеленных на окончательное решение вопроса о назначении поэта в современном. Герои Байрона имеют отпечаток душевного величия, самоотверженности и внутренней сложности, свойственных прославленным персонажам Шекспира. Даже в классицистическом за своими средствами сатиры «Бронзовый возраст» Байрон изображает могучий и преисполненный противоречий образ Наполеона, близкого большим ворам и честолюбцам шекспировских трагедий.

Именно в «Дон-Жуане» Байрон выступает судьей морали и общественных отношений, выражает свое представление о родине, правящие круги которой силятся предоставить своей корыстолюбивой политике высокого морального и религиозного значения.

Я думаю, что все разнообразие творчества Байрона отражают его стремление к гармоничному и прекрасному идеалу мыслителей прошлого. Но действительность, в которой жил поэт, не могла стать почвой для поисков подобного идеала ни в жизни, ни в искусстве. Поэтому ощущения неосуществленных поисков и стали причиной дисгармонии как в миропонимании Байрона, так и в противоречиях мотивов его творчества.

Оно сложно, двусоставно. Первая часть – это глобальный пессимизм, горькая безнадёжность, «мировая скорбь», разочарование во всём. Мир крайне несовершенен, в нём никогда не воплощаются наши мечты и идеалы, в нём невозможна ни настоящая любовь, ни дружба, ни счастье. Конечно, невозможно и то идеальное общество, о котором мечтали просветители. Несовершенство мира и общества вечны. Человек обречён на страдания, одиночество и смерть.

При этом Байрон не был атеистом, он верил в Бога, сотворившего мир, но он считал, что Бог – злое существо, которое создало человека на потеху себе и с интересом наблюдает за его мучениями с небес.

Вторая часть мировоззрения Байрона, странным образом противоположна первой, но логически из неё вытекает – это трагический героизм. В этих страшных, тяжёлых условиях человеку остаётся одно: несмотря ни на что, не унижаться, сохранять своё внутреннее благородство, уметь презирать этот страшный мир, так или иначе противостоять ему – даже если нет никаких шансов на победу. Есть нечто более важное, чем реальная победа - это внутренняя победа, стойкость в отстаивании идеалов и ценностей, чувство собственного достоинства. Лучше погибнуть, но не сдаться, не предать самого себя. Идеал человека для Байрона – герой, противостоящий чему-то более сильному, непобедимому, непреодолимому. Например, Прометей из стихотворения 1816 года «Прометей», в конце которого Байрон даёт определение человеческой жизни:

И, свергнут с горней высоты, / Сумел так мужественно ты,

Так гордо пронести свой жребий, / Противоборствуя Судьбе,

Ни на Земле, ни даже в Небе, /Никем не сломленный в борьбе.

И смертным ты пример явил. / Ты - символ их судеб и сил.

Жизнь человека - непокорство, / Беде и злу противоборство,

Когда силён одним собой, / Всем чёрным силам даст он бой.

Бесстрашье чувства, сила воли / И в бездне мук сильней всего.

Он счастлив этим в горькой доле.

Чем бунт его - не торжество? / Чем не победа – смерть его?

И ещё один существенный момент. Необычность, нетрадиционность мировоззрения Байрона заключалась в том, что он восхищался сильными людьми, которые в своём противостоянии с судьбой и несправедливым человеческим обществом способны на нарушение нравственных норм, на преступление и зло. Сила духа, гордость, чувство собственного достоинства, свободолюбие были для Байрона качествами более ценными, чем доброта и человеколюбие. Таким образом, Байрон очень серьёзно отступил от традиционной христианской морали, и, тем не менее, остался в мировой культуре как великий поэт.

Творчество.

Лирика - самая лучшая, совершенная, неустаревшая часть творчества Байрона. Вся она проникнута благородством, то есть умением уступить, защитить, взять страдание и вину на себя, это проявление высокого альтруизма, основанного на уважении к другому, а также на уважении к себе самому.

В лирике Байрона можно выделить несколько основных, наиболее значимых тем.

1 тема – любовь . Разочарованный Байрон в основном описывал любовь трагическую, несчастную, потерянную. Однако, были у него стихи о любви счастливой. Например, «Подражание Катуллу» (1806) - в переводе А. Блока - показывающее всю страстность Байрона.

О, только б огонь этих глаз целовать / Я тысячи раз не устал бы желать.

Всегда погружать мои губы в их свет – / В одном поцелуе прошло бы сто лет.

Но разве душа утомится, любя. / Всё льнул бы к тебе, целовал бы тебя,

Ничто б не могло губ от губ оторвать: / Мы всё б целовались опять и опять;

И пусть поцелуям не будет числа, / Как зёрнам на ниве, где жатва спела.

И мысль о разлуке не стоит труда: / Могу ль изменить? Никогда, никогда.

Это как раз то первоначальное и неповторимое по своей юношеской абсолютности счастье, которое Байрон потерял впоследствии и по которому тоскует в других стихах.

Первый любовный цикл посвящён Мэри Чаворт, ей посвящено наибольшее количество стихов, мы упомянем лишь лучшие. Стихотворение «Ты счастлива» (1808) похоже на стихотворение Пушкина «Я вас любил» своим внутренним благородством. Он встречает свою бывшую возлюбленную через несколько лет после разлуки, она, уже замужняя, была с ребёнком. В его душе неожиданно с новой силой вспыхивает давняя любовь, а вместе с ней и ревность, и горечь от несбыточности возможного счастья. Но он усилием воли скрыл все эти мучительные чувства, подавил их, чтобы не нарушить счастья, душевного спокойствия возлюбленной.

«Стансы к некой даме, написанные при отъезде из Англии» (1809). Любовь, которая принесла страдание, разочарование и одиночество, несмотря ни на что живёт в сердце, безнадёжная любовь к женщине, отвергнувшей лирического героя.

Я одинок средь бурь и гроз, / Как без подруги альбатрос,

Смотрю вокруг – надежды нет / Мне на улыбку и привет.

В толпе я шумной потону – / И всё один, люблю одну.

Прорезав пенных волн гряду, / Я на чужбине дом найду,

Но, помня милый, лживый лик, / Не успокоюсь ни на миг

И сам себя не обману, / Пока люблю я лишь одну.

Любой отверженный бедняк / Найдёт приветливый очаг,

Где дружбы и любви тепло / Его бы отогреть могло…

Кому я руку протяну, / Любя до смерти лишь одну?

Подробный счёт былых потерь -/Чем были мы, что мы теперь,

Разбил бы слабые сердца, / Моё же стойко до конца.

Оно стучит, как в старину, / И вечно любит лишь одну.

Обратите внимание, как благородно и сдержанно выражает Байрон душевные муки.

Далее цикл, посвящённый некой Тирзе, неизвестной возлюблённой Байрона, рано умершей (скорее всего он познакомился с ней во время путешествия). В этих стихах выражены одновременно и сильная любовь, и страшное горе после смерти возлюбленной. Лучшее стихотворение - «Нет, не хочу ни горьких слов» (1811).

Замечательный цикл из трёх стихотворений обращён к сестре Августе, он написан в 1816 году после изгнания из Англии. В них выражена нежная благодарность сестре за то, что она одна не предала его, не отвергла, в то время как все его отвергли и гнали как зверя. Два стихотворения с одинаковым названием «Стансы к Августе» и одно «Послание к Августе».

Кроме того, нужно упомянуть прекрасное стихотворение, посвящённое неизвестно кому - «Ты плачешь» (1815).

2 тема лирики Байрона – разочарование в жизни, непосредственное выражение душевных страданий, констатация несправедливого, бесчеловечного, бессмысленного устройства мира.

Сильнее всего страдание выражено в стихотворении «Душа моя мрачна» (1815) в знаменитом переводе Лермонтова. В нём для выражения своего чувства Байрон воспользовался сюжетом Ветхого завета. Царь Саул просит певца спеть печальную песню, чтобы через неё выплеснуть своё горе.

Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Я говорю тебе: я слёз хочу, певец,

Иль разорвётся грудь от муки.

«Солнце неспящих» (1815). Этот шедевр печатается в разных переводах с называниями «Солнце бессонных», «Солнце бодрствующих», классическим, лучшим является перевод А.К. Толстого.

Неспящих солнце, грустная звезда,

Как слёзно луч мерцает твой всегда,

Как темнота при нём ещё темней,

Как он похож на радость прежних дней!

Так светит прошлое нам в жизненной ночи,

Но уж не греют нас бессильные лучи.

Звезда минувшего так в горе мне видна,

Видна – но далека, светла – но холодна.

Тусклый свет далёкой звезды – символ печали по невозвратимо ушедшему счастливому прошлому.

В некоторых стихах Байрон представляет смерть как нечто положительное, желанное окончание бессмысленной жизни. «Эвтаназия» (благая смерть) и «К Времени» (оба -1812).

Байрон даёт несколько способов на время забыть страдание. Первый – утопить горе в вине - «Наполняйте стаканы» (1809). Второй – бегство от ненавистного человеческого общества в природу. Причём, с детства поэта тянуло не к мирным английским пейзажам, а к чему-то более грандиозному необычному, к горам и морю. Об этом одно из лучших стихотворений Байрона «Хочу я быть ребёнком вольным» (1807) перевод Брюсова или в переводе Левика «Когда б я мог в морях пустынных» (оба перевода равноценны).

Дай мне, Судьба, в густых дубравах / Забыть рабов, забыть вельмож,

Лакеев и льстецов лукавых, / Цивилизованную ложь.

Дай мне над грозным океаном / Бродить среди угрюмых скал,

Где не знаком ещё с обманом, / Любил я, верил и мечтал.

Я мало жил, но сердцу ясно, / Что мир мне чужд, как миру я.

Ищу, гляжу во тьму – напрасно: / Он скрыт, порог небытия!

Порою боль души глухую / Смирит вино на краткий срок,

И смех мой весел, я пирую, / Но сердцем, сердцем одинок.

Третья важная для Байрона тема – героическая, воспевание героев . Лучшие стихи – «Ты кончил жизни путь герой, / теперь твоя начнётся слава» (1815), «Прометей» (1816), «В день, когда мне исполнилось 36 лет» (1824). Здесь же нужно упомянуть стихи, посвящённые Наполеону, к которому Байрон относился неоднозначно, но в основном – восхищался им как сильной личностью, возвышающейся над толпой ничтожеств, презирающей общепринятую мораль и потому обречённой на трагическое одиночество. Лучшее стихотворение из наполеоновского цикла – «Звезда Почётного легиона» (1815) - это название высшего до сих пор ордена во Франции, учреждённого Наполеоном. Но лучше всего о нём сказано в поэме «Паломничестве Чайльд-Гарольда» (песня 3, строфы 39, 40, 42, 45).

Одно из лучших и знаменитых произведений Байрона - поэма «Паломничество Чайльд-Гарольда ». Первые две песни написаны в 1809-11 годах. Третья и четвёртая – 1816-18. Чайльд-Гарольд стал самым ярким воплощением разочарованного героя, лишнего человека (как его назвали в России) в европейской литературе. Он стал символом разочарования, прямым предшественником Онегина и Печорина. Он очень похож на самого Байрона, биографические данные у них во многом совпадают.

Очень интересно и необычно то, что Чайльд-Гарольд, главный герой, близкий автору, с самого начала в течение 4 строф характеризуется исключительно отрицательно – как бездельник и развратник, который «душою предан низменным соблазнам». Далее начинается оправдание героя, выясняется, что он страдающий развратник. «Но в сердце Чайльд глухую боль унёс», «любил одну – прельщал любовью многих, / Любил и не назвал её своей» (конечно, тут вспоминается история с Мэри Чаворт). Чтобы развеять тоску, Чайльд-Гарольд едет в путешествие по тем же восточным странам, что посетил и сам Байрон. Вся поэма есть просто описание путевых впечатлений героя без всякого сюжета. Поэма очень необычна тем, что образ автора имеет в ней гораздо большее значение, чем образ главного героя, авторские отступления занимают гораздо больше места, чем повествование о герое. Да и путевые впечатления принадлежат скорее Байрону, чем Чайльд-Гарольду. Ближе к концу Байрон практически забывает о существовании своего героя.

Поэма похожа на гигантское (150-страничное) лирическое стихотворение, в ней главное - раскрытие богатого внутреннего мира самого Байрона, его неравнодушной страстной души, его ярких, сильных, глубоких чувств, а также его оригинальных взглядов на человеческую жизнь, на природу, на историю, на современные ему исторические события.

Но читать поэму без подробного исторического комментария очень трудно, Байрон в ней постоянно касается событий, которые совершенно незнакомы или малознакомы русскому читателю. К сожалению, наши издания поэмы весьма скупы на комментарии.

Песнь 1. Путешествие по Португалии, Испании. Главное – страстное, сочувствующее описание героической борьбы за свободу, которую ведёт испанский народ с захватчиками-французами в 1809 году.

Ты видишь трупы женщин и детей / И дым над городами и полями?

Кинжала нет – дубиной, ломом бей, / Пора кончать с незваными гостями!

На свалке место им, в помойной яме! / Псам кинуть труп – и то велик почёт!

Засыпь поля их смрадными костями

И тлеть оставь, пусть внук по ним прочтёт,

Как защищал своё достоинство народ.

Песнь 2. Посещение Албании, восхищение мужеством албанских горцев, путешествие по Греции: восхищение её древней культурой и возмущение рабской покорностью современных греков, завоёванных турками.

Песнь 3. Посещение поля битвы при Ватерлоо в Бельгии, где был в последний раз разгромлен Наполеон. Самое главное – восхищение прекрасной природой Швейцарии, её горами и озёрами. Это самая лучшая песнь, самая страстная, эмоциональная, наполненная глубокими философскими размышлениями. Особенно прекрасно описание ночи в горах, сначала тихой, потом начинается гроза (строфы 89-103), автор ощущает себя как частичку природы.

Какая ночь! Великая, святая, / Божественная ночь! Ты не для сна!

Я пью блаженство грозового рая, / Я бурей пьян, которой ты полна.

Песнь 4. Описание Италии, её древней культуры, восхищение итальянским искусством. То же неплохая, философская песнь, особенно знаменито объяснение в любви к морю в самом конце (строфы 179-184).

Смысл поэмы. Паломничество – это путешествие к святым местам для очищения, укрепления души, обретения высших положительных ценностей. Разочарованные герой и автор ищут эти ценности, и находят, хотя преодолеть разочарование окончательно им всё равно не удаётся. В поэме выясняется, что главная ценность - свобода во всех смыслах: и политическая, и личная. Вторая ценность - красота природы, а также красота, созданная человеком, - искусство. В проповеди этих ценностей и состоит смысл поэмы.

Песнь 4. Строфа 127.

Так будем смело мыслить! Отстоим / Последний форт средь общего паденья.

Пускай хоть ты останешься моим, / Святое право мысли и сужденья,

Ты, Божий дар! Хоть с нашего рожденья / Тебя в оковах держат палачи,

Чтоб воспарить не мог из заточенья / Ты к солнцу правды, - но блеснут лучи,

И всё поймёт слепец, томящийся в ночи.

Восточные поэмы.

Всего их было шесть. Писались с 1813 по 1816 год. Именно на них основывалась огромная прижизненная слава Байрона. Это важнейшие произведения в его творчестве. Особенности: 1) для всех поэм характерна экзотичность места действия, в большинстве их них – это восточные страны, а именно Турция или Греция. 2) напряжённый яркий любовный сюжет: измена, ревность, месть, убийства, самоубийства и т.д. 3) страстность, эмоциональность повествования. 4) атмосфера таинственности, загадочности, недосказанности.

5) Особый необычный тип героя – байронический. Герои восточных поэм очень противоречивы. С одной стороны, они абсолютные эгоисты, гордецы, презирающие всех людей. В них нет ни капли человеколюбия, доброты, они легко проливают кровь, они почти все преступники, злодеи, убийцы. И все эти отрицательные качества автор не только не скрывает, но демонстративно настаивает на них. Но с другой стороны, они так описаны, что мы явно чувствуем авторскую симпатию – они привлекательны необыкновенной смелостью, страстностью, благородством, глубиной душевных страданий, причины которых часто неизвестны. Они проливают кровь, но всегда (или почти всегда) в открытом честном бою, не убивают слабых, безоружных. Но главное - это их необыкновенная сила духа, им нужны такие страсти, такие переживания, которые обычные люди не выдерживают. Они живут опасностью, риском, так, чтобы захватывало дух.

Эти герои одновременно и отталкивают, и привлекают, но в целом всё-таки больше привлекают. Так Байрон впервые столь ярко опоэтизировал зло, показал, что зло может быть привлекательным. После него обаяние зла исследовали и Лермонтов (образ Печорина), и Достоевский (образ Ставрогина из романа «Бесы») и, наконец, Булгаков в «Мастере и Маргарите» (образ Воланд).

Итак, самые значительные восточные поэмы, достойные прочтения.

«Гяур», что значит по-турецки неверный, не мусульманин, враг. Так зовут главного героя - молодого европейца. Очень необычно, что на протяжении большей части поэмы автор целенаправленно главного героя характеризует с отрицательной стороны: с точки зрения врагов, полных ненависти и страха к Гяуру.

Сначала рассказчик – простой турецкий рыбак, случайно ставший свидетелем основных сюжетных событий. В конце отрывка он произносит самые страшные проклятия Гяуру. Ему мало того, что он попадёт в ад, он должен после смерти выходить из могилы и как вампир пить «кровь живую своих же собственных детей».

И действительно, по сюжету он разрушил семью, стал причиной гибели молодой женщины, убил её мужа. Турецкий паша Гассан ввёл его в свой дом, а он влюбился в молодую жену хозяина Леилу, и та ответила взаимностью. Узнав о готовящейся измене, Гассан по турецкому обычаю приказал неверную жену утопить. Гяур отомстил, в бою убил Гассана.

Коль дьявол плотью облекался, / Он в этом облике являлся.

Клянусь спасеньем – только ад / Мог породить подобный взгляд!

И только в конце слово даётся самому Гяуру: но и здесь мы не услышим опровержения обвинений в свой адрес, раскаяния. Герой просто объясняет свой характер воина и страстного, страдающего человека, любившего и потерявшего любовь.

Пускай мою любовь клеймят

Грехом, позором, преступленьем, / Карай и ты её презреньем.

Старик, ты смотришь на меня, / Как будто хищный коршун я, -

Ты не скрываешь отвращенья. / Да, путь кровавый преступленья

И я прошёл, как коршун злой, / Но я не знал любви другой.

Я сердцем твёрд. Моё желанье - / иль смерть, иль счастье обладанья.

Да, я умру, но я любил, / Я радость жизни ощутил.

Перед смертью он гордо отказывается от исповеди и покаяния.

«Корсар» - тоже хорошая поэма, но только в переводе Ю. Петрова, а не Шенгели. Главный герой Конрад – бесстрашный и беспощадный предводитель шайки пиратов (корсар – это и есть пират). Тоже очень яркий сюжет, автор также не жалеет для Конрада чёрных красок. Но это поэма более аналитическая, в ней есть попытка проанализировать характер героя, глубже заглянуть в его душу, понять её противоречия.

«Лара» - наиболее интересная из восточных поэм. Лара – герой откровенно безнравственный, наименее человечный образ среди всех героев восточных поэм, поскольку в поэме он никого не любит. Гяура же и Корсара глубокая любовь очеловечивает. Лара любит только себя.

Но несмотря на это Лара остаётся необыкновенно привлекательным героем, в его жизни есть какая-то страшная тайна, которая не раскрывается до конца. Он мечтает об одном - стать выше всех. Чувствуется, что для него нет никаких пределов, никаких законов, которые он не преодолеет.

Он себялюбья мелкого не знал.

Одною мыслью вечно вдохновлён - / Не ведать равных! Этим искушеньем

Охваченный, не погнушался б он / Вступить на путь, ведущий к преступленьям.

Не ведать равных! Люди на земле / Едва ль такой исполнятся отваги,

Чтоб подглядеть, как он погряз во зле,

Чтоб разглядеть, как он расцвёл во благе.

Обычные заботы унялись / В его душе, а дух в такую высь

Взлетел, что кровь струилась по-иному, / Лишь отвращенья полная к земному.

Невероятная гордыня возносит героя на высоту, недоступную обычным смертным, где кровь даже струится по-иному. В своей гордыне он пытается даже соперничать с Богом.

Мятежно воспаряя надо всем, / Готовый над стихиями смеяться,

Он думал: есть ли в небе Тот, пред кем

Склониться должен он иль с кем сравняться?

Лара – по духу истинный богоборец. Как Гяур и Конрад, перед смертью он гордо отказывается от христианских обрядов покаяния, от примирения с Богом.

Лара – князь, но становится во главе крестьянского восстания против дворян, видимо, с целью захватить высшую власть. Восставших разбивают, и Лара в последнем бою храбро погибает. И тут оказывается, что его верный, абсолютно преданный молодой красивый, всегда молчаливый паж - переодетая девушка, влюблённая в Лару. Она умирает от тоски на его могиле. Такая вот романтическая история.

«Паризина» - также одна из самых красивых поэм Байрона, но в ней герой другой, более обычный, правда, он тоже совершает преступление – вступает в связь с молодой женой своего отца и за это казнён. Но выясняется, что виноват во всём отец, он когда-то отбил у сына невесту и насильно женился на ней.

Восточные поэмы очень серьёзно повлияли на мировую литературу, в том числе русскую, вызвали массу подражаний. Под их непосредственным влиянием Пушкин писал свои южные поэмы (самая из них байроническая «Бахчисарайский фонтан»), Лермонтов – кавказские поэмы («Мцыри» очень похож на «Гяура»).

Далее поэма не входящая в число восточных - «Шильонский узник» (1816), прекрасно переведённая В.А. Жуковским, также относится к лучшим созданиям Байрона. В ней очень ярко, глубоко переданы страдания, отчаяние, ужас человека, много лет томящегося в сыром подземелье средневекового замка, на глазах которого умерли два его брата. 9 строфа поэмы – яркое описание болезненного бреда героя, находящегося на грани сумасшествия.

Но что потом сбылось со мной, / Не помню… свет казался тьмой,

Тьма светом; воздух исчезал; / В оцепенении стоял,

Без памяти, без бытия, / Меж камней хладным камнем я;

И виделось, как в тяжком сне, / Всё бледным, тёмным, тусклым мне;

Всё в мутную слилося тень; / То не было ни ночь, ни день:

То было – тьма, без темноты; / То было – бездна пустоты

Без протяженья и границ; / То были образы без лиц;

То страшный мир какой-то был, / Без неба, света и светил,

Без времени, без дней и лет, / Без промысла, без благ и бед,

Ни жизнь, ни смерть – как сон гробов, / Как океан без берегов,

Задавленный тяжёлой мглой, / Недвижный, тёмный и немой.

Самое страшное и парадоксальное, что, в конце концов, он так привык к тюрьме, что после освобождения пожалел о ней.

Джордж Гордон Байрон (1788-1824) в общеевропейских масштабах крупнейшая, наиболее заметная фигура английского романтизма. «Гордости поэт», по определению Пушкина, ослепил и озадачил современников. Творческая личность Байрона, «живое пламя» его стихов и его драматическая судьба встретили пылкий и широкий общественный отклик, подчас восторженно-сочувственный, подчас злобно-ненавистнический, подчас исполненный смятения. Одновременно с романтическими поэмами Байроном создавалась любовная и героическая лирика , к которой относится цикл "Еврейские мелодии". Поэт хорошо знал и любил Библию с детства и в "Еврейских мелодиях", обратившись к библейским мотивам в стихотворениях "На арфе священной...", "Саул", "Дочь Иевфая", "Видение Валтасара" и в ряде других, сохраняя образность и сюжетную основу эпизодов, взятых из этого памятника древней литературы, передавал их эпичность и лиризм. В цикле есть стихотворения, которые навеяны и личными воспоминаниями и переживаниями поэта, такие, как "Она идет во всей красе", "О, если там за небесами", "Скончалася она", "Душа моя мрачна". Весь цикл объединяет общее настроение, по большей части грусти и меланхолии. "Еврейские мелодии" писались для композитора Исаака Натана, который совместно с композитором Брегемом положил их на музыку. Как раз в этот период, после поражения Наполеона при Ватерлоо и последовавших за этим политических событий в Англии и Франции, Байрон написал ряд произведений о Наполеоне - "Прощание Наполеона", "С французского", "Ода с французского", "Звезда Почетного легиона". Указания на французский источник делались автором с целью отвести от газет, где публиковались эти сочинения, обвинения их в нелояльности к правительству. В цикле о Наполеоне Байрон занимал четкую антишовинистическую позицию, считая, что Англия, ведя войну с Францией и Наполеоном, принесла много бедствий своему народу. Необыкновенным богатством и разнообразием отличается любовная лирика Байрона 1813-1817гг.: благородство, нежность, глубокая гуманность составляют отличительные ее черты. Это - лирика, лишенная какого бы то ни было мистицизма, ложной фантазии, аскетизма, религиозности. В сборнике «Еврейские мелодии» Байрон создает свой идеал любви. Говоря о гуманизме лирических стихотворений Байрона, нужно прежде всего иметь в виду тот дух вольнолюбия и борьбы, которым они исполнены. В таких жемчужинах своей поэзии, как «Подражание Катуллу», «В альбом», «Афинянке», «К Тирзе», «Решусь», «На вопрос о начале любви», «Подражание португальскому», «Разлука», «О, если там, за небесами», «Ты плакала», «Стансы к Августе» и др.,- он выражал освободительные идеалы нового времени. Глубокая искренность, чистота и свежесть чувства, жажда свободы, высокая и подлинная человечность лирических стихотворений будили сознание общества, настраивали его против обычаев и нравов, насаждаемых церковью в период реакции. Библейские сюжеты, разрабатываемые автором цикла, служат условной формой, данью национально-революционным традициям, идущим от Мильтона, Блейка и др. Интересно, по-новому намечено решение темы индивидуального героизма в этом цикле. В стихотворении «Ты кончил жизни путь» рассказывается о герое, который сознательно пожертвовал жизнью для блага отечества. Поэт подчеркивает, что имя героя бессмертно в сознании народа.

^ Вопрос 39. Восточные поэмы: своеобразие хронотопа, композиции, проблематики, эволюции героя.

Джордж Гордон Байрон (1788-1824) в общеевропейских масштабах крупнейшая, наиболее заметная фигура английского романтизма. «Гордости поэт», по определению Пушкина, ослепил и озадачил современников. Творческая личность Байрона, «живое пламя» его стихов и его драматическая судьба встретили пылкий и широкий общественный отклик, подчас восторженно-сочувственный, подчас злобно-ненавистнический, подчас исполненный смятения. Восточные поэмы Байрона (1813 - 1816) Результатом путешествия Байрона я вились его поэмы. Начиная с 1813 года, из-под пера Байрона одна за другой выходят романтические поэмы, впоследствии получившие название "восточных". К этому циклу относятся следующие поэмы: "Гяур" (1813), "Абидосская невеста" (1813), "Корсар" (1814), "Лара" (1814), "Осада Коринфа" (1816) и "Паризина" (1816). Определение это в полной мере, если иметь в виду колорит, относится только к первым трем; в "Ларе" же, как указывал сам поэт, имя испанское, а страна и время события конкретно не обозначены, в "Осаде Коринфа" Байрон переносит нас в Грецию, а в "Паризине" - в Италию. В стремлении объединить эти поэмы в один цикл есть известная логика, подсказанная общими признаками, характерными для всех названных поэм. В них Байрон создает ту романтическую личность, которая впоследствии, преимущественно в XIX веке, стала называться "байронической". Героем "восточных поэм" Байрона является обычно бунтарь-отщепенец, отвергающий все правопорядки собственнического общества. Это - типичный романтический герой; его характеризуют исключительность личной судьбы, необычайные страсти, несгибаемая воля, трагическая любовь, роковая ненависть. Индивидуалистическая и анархическая свобода является его идеалом. Этих героев лучше всего охарактеризовать словами Белинского, сказанными им о самом Байроне: "Это личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своём, опёршаяся на самое себя". Восхваление индивидуалистического бунтарства было выражением духовной драмы Байрона, причину которой следует искать в гибели освободительных идеалов революции и установлении мрачной торийской реакции. Этот байроновский индивидуализм был впоследствии весьма отрицательно оценён передовыми современниками английского поэта. Однако ко времени появления "восточных поэм" это их противоречие не столь резко бросалось в глаза. Гораздо более важным тогда (1813 - 1816) было другое: страстный призыв к действию, к борьбе, которую Байрон устами своих неистовых героев провозглашал главным смыслом бытия. Самая замечательная черта "восточных поэм" - воплощённый в них дух действия, борьбы, дерзновения, презрения ко всякой апатии, жажда битвы, которая будила от малодушной спячки изверившихся людей, подымала уставших, зажигала сердца на подвиг. Современников глубоко волновали разбросанные повсюду в "восточных поэмах" мысли о гибели сокровищ человеческих сил и талантов в условиях буржуазной цивилизации; так, один из героев "восточных поэм" грустит о своих "нерастраченных исполинских силах", а другой герой, Конрад, был рождён с сердцем, способным на "великое добро", но это добро ему не дано было сотворить. Селим мучительно тяготится бездействием; Лара в юности мечтал "о добре" и т.д. Торжество реакции породило настроения трусливости и ренегатства. Реакционные романтики воспевали "покорность провидению", бесстыдно прославляли кровопролитную войну, угрожали "карой небесной" тем, кто ропщет на свою судьбу; в их творчестве всё сильнее звучали мотивы безволия, апатии, мистики. Настроение подавленности заражало многих лучших людей эпохи. Безвольным, безликим героям реакционных романтиков Байрон противопоставил могучие страсти, исполинские характеры своих героев, которые стремятся подчинить себе обстоятельства, а если это им не удаётся, то они гордо погибают в неравной борьбе, но не идут ни на какой компромисс с совестью, не делают ни малейшей уступки ненавистному миру палачей и тиранов. Их одинокий протест бесперспективен, и это с самого начала накладывает трагический оттенок на весь их облик. Но, с другой стороны, их беспрестанное стремление к действию, к борьбе придаёт им неотразимое очарование, увлекает и волнует. "Весь мир, - писал Белинский, - с затаённым волнением прислушивался к громовым раскатам мрачной лиры Байрона. В Париже его переводили и печатали ещё быстрее, чем в самой Англии".

Композиция и стиль "восточных поэм" весьма характерны для искусства романтизма. Где происходит действие этих поэм, неизвестно. Оно развёртывается на фоне пышной, экзотической природы: даются описания бескрайнего синего моря, диких прибрежных скал, сказочно прекрасных горных долин. Однако тщетно было бы искать в них изображения ландшафтов какой-либо определённой страны. Каждая из "восточных поэм" является небольшой стихотворной повестью, в центре сюжета которой стоит судьба одного какого-либо романтического героя. Всё внимание направлено на то, чтобы раскрыть внутренний мир этого героя, показать глубину его бурных и могучих страстей. Поэмы 1813 - 1816 годов отличаются сюжетной завершённостью; главный герой не является лишь связующим звеном между отдельными частями поэмы, но представляет собой главный интерес и предмет её. Зато здесь нет больших народных сцен, политических оценок текущих событий, собирательных образов простых людей из народа. Протест, звучащий в этих поэмах, романтически абстрактен. Построение сюжета характеризуется отрывочностью, нагромождением случайных деталей; повсюду много недомолвок, многозначительных намёков. Можно догадываться о мотивах, движущих поступками героя, но часто нельзя понять, кто он, откуда пришёл, что ждёт его в будущем. Действие начинается обычно с какого-либо момента, выхваченного из середины или даже конца повествования, и лишь постепенно становится ясно то, что происходило ранее. Раньше всех "восточных поэм" увидел свет "Гяур". Повесть была написана в мае - ноябре 1813 года. Гяуром мусульмане называли иноверцев. Сюжет этой поэмы сводится к следующему: Гяур на смертном одре исповедуется монаху. Его бессвязный рассказ - это бред умирающего, какие-то обрывки фраз, последняя мучительная вспышка сознания. Лишь с большим трудом можно уловить нить его мыслей. Гяур страстно любил Леилу, она отвечала ему взаимностью. Радость и свет наполняли всё существо гяура. Но ревнивый и коварный муж Леилы Гессан выследил её и злодейски убил. Гяур страшно отомстил тирану и палачу Леилы. Гессан погиб мучительной смертью от его руки. Поэма "Корсар" - шедевр английской поэзии. Страстная сила романтической мечты сочетается в ней со сравнительной простотой художественной разработки темы; грозная героическая энергия стиха в "Корсаре" сочетается с тончайшей его музыкальностью; поэтичность пейзажей - с глубиной в обрисовке психологии героя.

^ Вопрос 40. Проблематика и жанровые черты мистерии «Каин».

Джордж Гордон Байрон (1788-1824) в общеевропейских масштабах крупнейшая, наиболее заметная фигура английского романтизма. «Гордости поэт», по определению Пушкина, ослепил и озадачил современников. Творческая личность Байрона, «живое пламя» его стихов и его драматическая судьба встретили пылкий и широкий общественный отклик, подчас восторженно-сочувственный, подчас злобно-ненавистнический, подчас исполненный смятения. Герой мистерии Д.Г.Байрона «Каин» (1821). В интерпретации Байрона библейский Каин превращается в романтического героя - богоборца, революционера духа, восставшего против божества. Он упрекает Бога в том, что тот не даровал людям бессмертия, а своих родителей, Адама и Еву, - в том, что, сорвав плод с древа знания, они не сорвали плода с древа жизни. Услышав стенания К., к нему является скорбный дух Люцифер. Он приходит к единственному из людей, кто, подобно ему, восстал против Бога и доказал, что творимое им зло не есть добро. Бунт во имя человека оборачивается насилием. Ева проклинает сына-братоубийцу, ангел клеймит его печатью отверженного. Каин и Ада с детьми уходят в изгнание. Но главное наказание К.- его вечное сомнение. Мотив самосокрушения нарастает трагедии Байрона «Каин», где главный герой встает прямо на край бездны. В сущности, здесь вспыхивает бунт уже не только против «людского стада», «рабьей покорности» и всевозможных людских установлений, стесняющих личность, но и против человеческой природы вообще, которая сама по себе оказывается слаба, тесна для истинно свободных порывов духа. Байрон вновь очень рано ставит «конечные» вопросы, к которым литература подойдет вплотную в эпоху Достоевского и которые в то время просто ошеломили публику. Существование зла наравне с добром, равноправие зла как силы, действующей в мире, - вот такие бездны открывает перед Каином байроновский Люцифер, который, конечно, сродни мильтоновскому Сатане, но это уже не Сатана-воитель, Сатана-богоборец, как у Мильтона, а глубочайший и чисто отрицательный возмутитель сознания, оставляющий главного героя в состоянии поистине каиновой опустошенности.

^ Вопрос 41. Роман «Дон Жуан»: переосмысление прежних проблем и образов, изменение в жанровой форме.

Джордж Гордон Байрон (1788-1824) в общеевропейских масштабах крупнейшая, наиболее заметная фигура английского романтизма. «Гордости поэт», по определению Пушкина, ослепил и озадачил современников. Творческая личность Байрона, «живое пламя» его стихов и его драматическая судьба встретили пылкий и широкий общественный отклик, подчас восторженно-сочувственный, подчас злобно-ненавистнический, подчас исполненный смятения. Следующий и в полном смысле последний герой Байрона - Дон Жуан, напротив, подчеркнуто безлик. Миловидный, заурядный молодой человек, в отличие от своего легендарного одноименного предшественника, не сам побеждает сердца и обстоятельства, а его «берут в плен» одна за другой различные дамы и влечет поток событий - из Испании в Турцию, Россию и Англию. Зато поблизости от него находится необычайно активный автор, комментатор-сатирик. Яркость событийного фона не фантастическая и не экзотическая, но столь же подчеркнуто достоверная: выразительность конкретно-бытовых деталей, ситуаций и лиц. Повествование развернуто в двух планах: если герой вместе с Суворовым участвует в штурме Измаила, то автор является современником битвы при Ватерлоо, и, таким образом, создается подвижная панорама европейской общественно-политической жизни на рубеже XVIII-XIX вв. В поэме намечается переход к реализму характеров и обстоятельств. «Дон Жуан», если не лучшее, то крупнейшее произведение Байрона, сыграл очень существенную роль, отозвавшись, в том числе и конкретно, во многих, в свою очередь крупнейших произведениях эпохи - в «Евгении Онегине», например. «Дон Жуан» соединил прозу Стерна с психологическим романом XIX в. Выдающиеся современники Байрона (в их числе Вальтер Скотт, Шелли, Пушкин) отметили поистине шекспировское разнообразие поэмы. «Дон Жуан» (1818-1823) - богатейшее по содержанию и охвату действительности произведение Байрона, оставшееся незаконченным, большой реалистический роман в стихах. Хотя события его относятся к XVIII в., в нем дана широкая картина общественно-политической жизни европейских стран XIX в. Роман поражает необычайным художественным разнообразием: в нем есть и острые драматические сцены и политические размышления, и лирические отступления. Байрон рассказывает о приключениях испанского юноши Дон Жуана, которого родители отправляют в дальнее путешествие, чтобы замять скандал по поводу его романа с замужней дамой. Дон Жуан попадает на греческий остров; переодетый в женское платье, он оказывается в гареме султана; впоследствии сражается в рядах русской армии при взятии Суворовым Измаила и в награду направляется с донесением к Екатерине II. Наконец, судьба забрасывает его в Англию, где он знакомится с развращенным и лицемерным высшим обществом. Написанный живым языком, близким к разговорному, совершенный по своей поэтической форме, «Дон Жуан» принадлежит к числу новаторских произведений мировой литературы.

^ Вопрос 42. Творчество В.Скотта.

(1771–1832), английский поэт, прозаик, историк. По желанию отца Скотт избрал карьеру юриста, с 1786 помогал отцу в делах, а в 1792 стал барристером. Хотя со временем литературный труд стал основным источником его благосостояния, сам он считал его увлечением. Первыми публикациями Скотта стали переводы из Г.А.Бюргера (1796) и И.В.Гёте. Во многих его сочинениях прослеживается влияние готической школы с ее «романами ужасов», но, к счастью, в 1790-е годы Скотт увлекся шотландскими балладами. В 1802 он опубликовал избранные баллады под названием Песни шотландской границы . Эта книга принесла ему известность. В 1805 поэма собственного сочинения – Песнь последнего менестреля , отвечавшую вкусам того времени и быстро завоевавшую симпатии публики. За Песнью последовали поэмы Мармион (1808), Дева озера (1810), Видение дона Родерика (1811), Рокби (1813) и последняя большая поэма Скотта Властитель островов (1815). С выходом в свет первого романа Скотта Уэверли (1814) в его жизни настал новый этап. Все романы печатались без его подписи, даже после 1827, когда Скотт объявил о своем авторстве. Отчасти успех Уэверли определялся теми же качествами, что отличали Песнь последнего менестреля , – новизной стиля и живостью описаний шотландских обычаев. Поэзия Скотта - это и важный начальный период его развития, охватывающий в целом около двадцати лет, если считать, что первые опыты Скотта были опубликованы в начале 1790-х годов, а "Уэверли", задуманный в 1805 году, был закончен только в 1814 году; это и важная сторона всего творческого развития Скотта в целом. Эстетика романов Скотта тесно связана с эстетикой его поэзии, развивает ее и вбирает в сложный строй своих художественных средств. Вот почему в настоящем собрании сочинений Скотта его поэзии уделено такое внимание. Есть все основания предполагать, что интерес к национальной поэтической старине у Скотта сложился и под воздействием немецкой поэзии конца XVIII века, под влиянием идей Гердера. В 1802-1803 годах тремя выпусками вышла большая книга Скотта "Песни шотландской границы". К славной плеяде английских и шотландских фольклористов, занимавшихся собиранием и изучением народной поэзии, прибавилось еще одно имя. Книга Скотта, снабженная содержательным введением, рядом интересных заметок и подробным комментарием, а иногда также и записью мелодий, на которые исполнялась та или иная баллада, стала событием не только в европейской литературе, но и в науке начала XIX века. Поэмы. он, по существу, окончательно победил старую классицистическую эпопею, представленную в английской литературе конца XVIII века необозримой продукцией стихотворцев-ремесленников. Девять поэм Скотта "Песнь последнего менестреля"; "Мармион"; "Дева озера"; "Видение дона Родерика"; "Рокби"; "Свадьба в Трирмене"; "Властитель островов"; "Поле Ватерлоо"; "Гарольд Бесстрашный"} - целый эпический мир, богатый не только содержанием и стихотворным мастерством, строфикой, смелой рифмой, новаторской метрикой, обогащенной занятиями народным стихом, но и жанрами. Так, например, в поэме "Песнь последнего менестреля" воплощен жанр рыцарской сказки, насыщенной веяниями европейской куртуазной поэзии, великим знатоком которой был Скотт. Поэма "Дева озера" - образец поэмы исторической, полной реалий и подлинных фактов. В основе ее действительное событие, конец дома Дугласов, сломленных после долгой борьбы суровой рукою короля Иакова II, главного героя поэмы Скотта. Этот жанр исторической поэмы, богатой реалистическими картинами и живыми пейзажами, полнее всего воплощен в поэме "Мармион", которая, как и "Властитель островов", повествует о борьбе шотландцев против английских завоевателей, и особенно в поэме "Рокби". От "Рокби" открывается прямой путь к историческому роману Скотта. Несколько вставных песен из этой поэмы помещены в настоящем томе и дают представление о многоголосом, глубоко поэтическом звучании "Рокби". В 1830 году Скотт переиздал свой сборник "Песни шотландской границы", снабдив его пространным предисловием под заглавием "Вводные замечания о народной поэзии и о различных сборниках британских (преимущественно шотландских) баллад".

^ Вопрос 43. Историч.роман В.Скотта: концепция истории, связь чел. И внеш.мира.

Скотт создал новое худ. мышление лит-ры нового времени. Вперед двинулась фил-ия истории. С.совершил перелом, открыл европейцам их собственную историю, прошлое, мир средневековья. Творческий метод – сложное сочетание преобладающего начала романтизма с ярко выраженными тенденциями реализма. Фантастика в романах связана с поверьями народов и особенностями его мировоззрения в каждую из описываемых эпох. Достоинство ист.романа Скотта – прием соединения описания частной жизни с истор.событиями. С. никогда не ставил личность над обществом, подчеркивал зависимость судьбы отдельного чел-ка от хода развития истории. «Айвенго» (1819), действие романа в конце 12 в., борьба между англосаксами и завоевателями нормандцами. Побеждают нормандцы, что исторически закономерно, победа означает победу нового общ.порядка. Рисует реалистическую картину жестоких феод.порядков и нравов. Средневековье в романе – кровавый и мрачный период. Образ короля Ричарда идеализирован, в этом консерватизм Скотта, это повлекло за собой романтизацию. Реалистично передан народ и его вожаки – Робин Гуд (Локсли). Но на мастерски воссозданном истор.фоне, при сравнении с галереей оригинальных и блестящих образов, проигрывают центральные герои – Айвенго, Ровена. Много истор. Деталей, подробности – истор.колорит. Вальтеру Скотту свойственна особая композиция романов – он выносит на первый план жизнь народа, показывает реальную картину жизни. Более ярко воспроизводит картину исторических событий. Айвенго – многоплановы остросюжетный роман со множеством действующих лиц, представляющих разные прослойки того времени. В романе замешаны вымышленные персонажи и реальные исторические фигуры. Достоверность придают описания обстановки, одежды, фольклора. Реализм соединяется с романтическим началом, которое проявляется в интересе к Средневековью.

Айвенго представляет собой роман о Средневековье времен Ричарда «Львиное Сердце». Повествование идет неспешно, подробно рассказывается о героях романа, подробные детали. Ричард Львиное сердце появляется в романе как Черный рыцарь, но его тайна раскрывается только в конце. Герои описаны довольно романтически. Айвенго в любой ситуации поступает согласно чувству долга, хранит верность любимо Ровене. Он сжалился над Исааком, уступил ему место у очага, побеждает в нескольких поединках рыцарей-храмовников, спасает красавицу Ревеку, не изменяя рыцарским понятиям чести. Т.е. Айвенго представлен как идеальный романтический герой, практически без недостатков. Любовь Айвенго. Он влюблен в Ровену, но судьба его распорядилась так, что он встретил Ревеку, которая возможно превосходит Ровену, она более отважная, благородная. Но т.к. Айвенго идеальный романтический герой он не может забыть свою возлюбленную несмотря на то, что думает о Ревеке. Есть еще один романтический герой – Ричард Львиное сердце. Романтического Ричарда больше всего привлекает слава бродячего рыцаря, нежели победа во главе стотысячного войска. Истинный Ричард Львиное сердце, как историческая личность, вовсе не был романтическим героем, но Вальтер Скотт ввел его именно как еще одного романтического героя, который следует понятиям о рыцарской чести. В те времена рыцарскими понятиями запрещалось совершать насилие над беспомощным рыцарем. Рыцарю трудно оставаться в бездействии, когда вокруг него совершаются доблестные подвиги. Айвенго, несмотря на ранения, последовал за Ричардом, чтобы помочь ему. Самое страшное преступление – это измена чести и долгу. Построение романа. Автор в результате наказал преступников смертью, от того, что действовали не по правилам рыцарства. Очень ярки женские образы. Образ Ревеки более яркий, чем белокурой Леди Ровены, которая предтавляет собой типичный образ прекрасной дамы. А образ Ревеки более сложен, пославленная в особое положение в силу своего происхождения, она является более гордой, смелой, мужественной. Она иначе оценивает битву под стенами замка. Айвенго считал, что рыцари должны бросаться в бой, а для нее это было страшно. Она тайно влюблена в Айвенго. Она врачует раны, исцеляет больных. У нее свои понятия о чести, именно она в ситуации выбора между жизнью и смертью ведет споры с храмовником о судьбе. Она способна объективно и поэтически оценить характер своего похитителя Буагильбера. Ей не суждено быть счастливой. Она воплощает идею автора, что самопожертвование не может быть вознаграждено. Образ Ровены немного расплывчат по сравнению с Ревекой, она не столь стойко переносит все трудности, когда она узнала, что ей придется выйти замуж за нелюбимого, она начинает плакать. А Ревека в подобной ситуации поступила смелее – она хотела сброситься с огромной высоты – она более смелая и образ ее более многогранен. Бриан де Буагильбер. Очень яркий образ. Предстает как суровый, жесткий человек. Видно его отношение к церкви, его вера. Несмотря на свой титул священного лица он достаточно пошло говорит о саксонской принцессе Ровене, совершенно не как духовное лицо. И мы видим его не как положительного персонажа. Но потом он влюбляется в Ревеку, видна его внутренняя борьба. Он готов отказаться от своего титула, имени, он готов бросить себя, опозорить ради своей страсти. На турнире, когда решается жизнь Ревеки он подходит к ней и делает последнюю попытку бежать с ней, но она отказывается и что может быть не очень правдоподобно, умирает потом от душевных переживаний, что явно показывает романтическую линию (он погибает). В результате Ричард получил память потомков, Айвенго – любовь возлюбленной, Ревека – чистую совесть.

^ Вопрос 44. Французский романтизм. Основные представители.

Своеобразие судеб романтизма во Франции заключается прежде всего в том, что именно в стране, создавшей на рубеже XVIII-XIX вв. общественно-исторические и духовные предпосылки для возникновения и развития этого общеевропейского движения, романтизм как мировоззренческая и художественная система обрел законченные формы позже, нежели в других крупных европейских литературах - немецкой и английской. Во всяком случае, общенациональным явлением он становится лишь в 20-е годы и только с конца их и в течение 30-х годов демонстрирует широкую палитру специфических художественных средств выражения, присущих этому методу. Причины этого коренятся в особенностях национальной судьбы романтизма во Франции. Романтическая концепция личности как к абсолютной истине тяготеет к идеалу личности гениальной, и знаком гениальности становится прежде всего творческий дар, делающий индивида потенциально всемогущим, по сути, аналогом и истинным наместником творца на земле. Далее сказать про французскую революцию (Романтизм – не просто первое по времени возникновения и одно из важнейших художественных направлений и стилей XIX века. Этим термином можно определить целую культуру, общее мироощущение исторической эпохи, начавшейся после Великой французской революции. В этом смысле романтизм проявляет себя не только в литературе и вообще в искусстве, но и во всех сферах общественного сознания: науке, философии, религии, политике, даже в быту.) В начале же века предромантические и романтические гении Франции, по сути, даже и не допускают мысли о противоположности искусства и общественной жизни. Вполне в духе просветительской традиции пишут трактаты о политике, об общественной нравственности, о литературе «в отношении к общественным установлениям» и Сталь, и Шатобриан, и Констан, и Балланш, и даже самый «нелюдимый» из них Сенанкур. Эту свою заинтересованность злобой дня французские романтики проносят и сквозь последующие десятилетия; она выступает в разных аспектах (например, в 20-е годы французский романтизм предстанет историческим, т. е. по видимости «несовременным», - но по сути останется острополитическим и актуальным), меняется раскладка политических симпатий и антипатий (характерное «полевение» романтизма в 30-е годы - Гюго, Ламартин), но неизменной остается повышенная возбудимость в политических вопросах. И в данном случае имеется в виду не только то, что, скажем, к политике приходит «серафический» Ламартин или что постоянно выступают как политические и социальные художники Гюго и Жорж Санд. Не менее существенно и то, как выражается иная, так сказать, антиполитическая установка. Творчество Жермены де Сталь (1766-1817) представляет собою наиболее прочное соединительное звено между просветительской и романтической системами. Литературе французской, «классической» Сталь ставит в упрек, что она живет «пересаженными» (transplantées) идеями, заимствованными у древних, что она «ни в коей мере не национальна» и потому доступна лишь для «образованных умов», но не для широкой народной публики. Романтическая же литература выросла на национальной почве, «из наших верований и установлений». Для классиков литература - прежде всего техника и «профессия»; для романтиков - «религиозный гимн души». Сталь утверждает приоритет вдохновения над подражанием, «гения» над «вкусом», страстного порыва духа - над «правилом». Еще более явственно приметы романтизма как новой поэтической системы проступают в творчестве Франсуа-Рене де Шатобриана (1768-1848) , причем здесь они вырастают на несколько иной традиционной основе, нежели у Сталь. Шатобриан, как и Сталь, многим обязан сентиментализму, а в более позднем его творчестве активизируются классицистические черты. Зато собственно просветительской традиции и связанной с ней буржуазно-революционной идеологии Шатобриан, аристократ по происхождению и убеждению, глубоко враждебен; он, по сути, с самого начала прочно выбрал себе роль ревностного защитника реставрационно-монархического принципа и христианской религии. Виктор Гюго , автор романа «Собор Парижской богоматери », одного из самых известных произведений мировой литературы, как писатель и как личность - это отдельная яркая страница истории XIX столетия и прежде всего истории французской литературы. При этом если во французской культуре Гюго воспринимается прежде всего как поэт, а затем уже как автор романов и драм, то в России он известен в первую очередь как романист. Однако, при всех подобных «разночтениях», неизменно на фоне ХIX столетия он возвышается как фигура монументальная и величественная

^ Альфонсу де Ламартину (1790-1869) Первый опубликованный Ламартином сборник «Поэтические размышления» (1820) объединяет лишь небольшую часть написанных им ранее стихотворений. В «Поэтических размышлениях», безусловно, есть лирическая медитация на эту тему. Но поэту больше удавались стихотворения, которые открывали читателю начала 20-х годов XIX в. мир чувств, опыт души. Он создавал верные впечатления-картины, близкие скорее живописи, чем рисунку, исполненные трепета, движения, звуков. Альфред де Виньи (1797-1863) поэмы «Неверная жена» (1819), «Дочь Иеффая» (1820), «Беда» (1820), «Моисей» (1822), «Элоа, или Сестра ангелов» (1824), «Потоп» (1826). Жорж Санд (1804-1876) «Консуэло».

Романтизм как господствующее, направление постепенно ут­верждается в английском искусстве в 1790-1800-х годах. Это было грозное время. Революционные события во Франции потрясли весь мир, а в самой Англии совершилась другая, бесшумная, но не менее значительная революция - так называемый промышленный пере­ворот, вызвавший, с одной стороны, колоссальный рост индустриальных городов, а с другой - породивший вопиющие социальные бедствия: массовый пауперизм, голод, проституцию, рост преступ­ности, обнищание и окончательное разорение деревни.

Образ Байрона становится образом целой эпохи в истории европейского самосознания. Она и будет названа по имени поэта - эпохой байронизма. В его личности видели воплотившийся дух времени, считали, что Байрон «положил на музыку песню целого поколения» (Вяземский). Байронизм определяли как «мировую скорбь», явившуюся отзвуком несбывшихся надежд, которые пробудила Французская революция. Как рефлексию, вызванную зрелищем торжества реакции в посленаполеоновской Европе. Как бунтарство, способное себя выразить лишь презрением ко всеобщей покорности и ханжескому благополучию. Как культ индивидуализма, или, верней, как апофеоз безграничной свободы, которой сопутствует бесконечное одиночество.

Великий русский писатель Ф.М. Достоевский писал: «Байронизм хоть был и моментальным, но великим, святым и необыкновенным явлением в жизни европейского человечества, да чуть ли не в жизни и всего человечества. Байронизм появился в минуту страшной тоски людей, разочарования их и почти отчаяния. После исступленных восторгов новой веры в новые идеалы, провозглашенной в конце прошлого столетия во Франции... наступил исход, столь не похожий на то, чего ожидали, столь обманувший веру людей, что никогда, может быть, не было в истории Западной Европы столь грустной минуты.. . Старые кумиры лежали разбитые. И вот в эту-то минуту и явился великий и могучий гений, страстный поэт. В его звуках зазвучала тогдашняя тоска человечества и мрачное разочарование его в своем назначении и в обманувших его идеалах. Это была новая и неслыханная еще тогда муза мести и печали, проклятия и отчаяния. Дух байронизма вдруг пронесся как бы по всему человечеству, все оно откликнулось ему».

Будучи признанным вождем европейского романтизма в одном из его наиболее воинствующих бунтарских вариантов, Байрон был связан с тра­дициями Просвещения узами сложных и противоречивых отноше­ний. Как и другие передовые люди своей эпохи, он с огромной остротой ощущал несоответствие между утопическими верованиями просветителей и реальностью. Сын эгоистического века, он был далек от благо­душного оптимизма мыслителей XVIII века с их учением о бла­гой природе «естественного человека».

Но если Байрона и терзали сомнения во многих истинах Просвещения и в возможности их практического воплощения, то их нравствен­ную и этическую ценность поэт никогда не ставил под сомнение. Из ощущения величия просветитель­ских и революционных идеалов и из горьких сомнений в воз­можности их реализации возник весь сложный комплекс «байрониз­ма» с его глубокими противоречиями, с его колебаниями между светом и тенью; с героическими порывами к «невозможному» и тра­гическим сознанием непреложности законов истории.

Общие идейные и эстетические основы творчества поэта сформировались не сразу. Первым из его поэтических выступлений был сборник юношеских стихов «Часы досуга» (1807), который еще имел подражатель­ный и незрелый характер. Яркая самобытность творческой индивидуальности Байрона, а также неповторимое своеобразие его художественного стиля, в полной мере раскрылись на следующем этапе литературной деятельности поэта, начало которого ознаменовалось появлением первых двух песен его монументальной поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда» (1812).

«Паломничество Чайльд Гарольда», ставшее наиболее известным произведением Байрона, принесло своему авто­ру мировую славу, вместе с тем явившись крупнейшим событием в истории европейского романтизма. Оно представляет собой своеобразный лирический дневник, в котором поэт выразил свое отношение к жизни, дал оценку своей эпохи, материалом для него послужили впечатления Байрона от поездки по Европе, предпринятой в 1812 году. Взяв за основу своего произведения разрознен­ные дневниковые записи, Байрон соединил их в одно поэтическое целое, придал ему некую видимость сюжетного единства. Объединяющим началом своего повествования он сделал историю странствий главного героя - Чайльд Гарольда, воспользовавшись этим мотивом для воссоздания широкой панорамы современной Европы. Облик различных стран, созерцаемых Чайльд Гарольдом с борта корабля, воспроизводится поэтом в чисто романтической «живописной» манере, с обилием лирических нюансов и почти ослепительной яркостью цветового спектра. С характерным для романтиков пристрастием к национальной «экзотике», «местному колориту» Байрон изображает нравы и обычаи различных стран.

С присущим ему тираноборческим пафосом поэт показывает, что дух свободы, так недавно окрылявший все человечество, до кон­ца не угас. Он еще продолжает свое существование в героической борьбе испанских крестьян с ино­земными завоевателями их родины или в гражданских добродете­лях суровых непокорных албанцев. И все же гонимая свобода все больше уходит в область преданий, воспоминаний, легенд.

В Греции, ставшей колыбелью демократии, теперь уже ничто не напоминало о некогда свободной древней Элладе («И под плетьми турецкими смирясь, простерлась Греция, затоптанная в грязь»). В мире, который скован цепями, свободной остается только природа, пышное и радостное цветение которое предстает контрастом жестокости и злобе, царящим в человеческом обществе («Пусть умер гений, вольность умерла, природа вечная прекрасна и светла»).

Но поэт, созерцающий горестное зрелище поражения свободы, не теряет веры в возможность ее возрождения. Весь его дух, вся его могучая энергия направлены на пробуждение угасающего революционного духа. На протяжении всей поэмы в ней с неослабевающей силой звучит призыв к восстанию, к борьбе с тиранией («О, Греция, восстань же на борьбу!»).

И в отличие от Чайльд Гарольда, лишь наблюдающего со стороны, Байрон отнюдь не пассивный созерцатель мировой трагедии. Его беспокойная мятущаяся душа, как бы составляющая часть мировой души, вмещает в себя всю скорбь и боль челове­чества («мировая скорбь»). Именно это ощущение беспредельно­сти человеческого духа, его слитности с мировым целым в соче­тании с чисто поэтическими особенностями - глобальной широтой разворота темы, ослепительной яркостью красок, великолепными пейзажными зарисовками и т. д. - превращало, по словам М.С. Кургиняна, произведение Бай­рона в наивысшее достижение романтического искусства начала XIX века.

Не случайно в сознании многих поклонников и последователей Байрона, которые востор­женно приняли поэму, Байрон остался прежде всего автором «Чайльд Гарольда». К их числу относился и А. С. Пушкин, в произведениях которого не­однократно упоминается имя Чайльд Гарольда, причем довольно часто в соотнесенности с собственными героями Пушкина (Онегин - «москвич в Гарольдовом плаще»).

Бесспорно, глав­ный источник притягательной силы «Чайльд Гарольда» для современников заключался в воплотившемся в поэме духе воинствующего свободолюбия. Как по идейному содержанию, так и по поэтическому воплощению, «Чайльд Гарольд» - это подлинное знамение своего времени. Глубоко созвучным совре­менности был и образ главного героя поэмы - внутренне опустошенного, бесприютного ски­тальца, трагически одинокого Чайльд Гарольда. Хотя этот разочаровавшийся, во всем разуверившийся англий­ский аристократ не был точным подобием Байрона (как ошибочно думали современники поэта), в его облике уже наметились (пока еще в «пунктирном начертании») черты особого характера, ставшего романтическим прообразом всех оппозиционно настроенных героев литературы XIX века, и которого потом станут называть байроническим героем, более всего страдающим от одиночества:

Один я в мире средь пустых,

необозримых вод.

К чему вздыхать мне о других,

кто обо мне вздохнет? –

– скорбно вопрошает байроновский Чайльд Гарольд.

Неразделимость этого единого лирического комплекса с особой ясностью проявляется в стихотворениях, посвященных Греции, стране, мечта об освобождении которой стала сквозным мотивом поэзии Байрона. Взволнованный тон, повышенная эмоциональность и своеобразный ностальгический оттенок, рожденный воспомина­ниями о минувшем величии этой страны, присутствуют уже в од­ном из ранних стихотворений о Греции в «Песне греческих по­встанцев» (1812):

О Греция, восстань!

Сиянье древней славы

Борцов зовет на брань,

На подвиг величавый.

В позднейших стихотворениях Байрона на ту же темy возрастает личный акцент. В последнем из них, написанном почти нака­нуне смерти («Последние строки, обращенные к Греции», 1824), поэт обращается к стране своей мечты, как к любимой женщине или матери:

Люблю тебя! не будь со мной суровой!

…………………………………… \

Моей любви нетленная основа!

Я твой - и с этим мне не совладать!

Собственное восприятие гражданственной проблематики сам лучше всего охарактеризовал в одном из лирических произведений - «Из днев­ника в Кефалонии» (1823):

Встревожен мертвых сон, - могу ли спать?

Тираны давят мир,- я ль уступлю?

Созрела жатва,- мне ли медлить жать?

На ложе - колкий терн; я не дремлю;

В моих ушах, что день, поет труба,

Ей вторит сердце...

Пер. А. Блока

Звук этой боевой «трубы», поющей в унисон с сердцем поэта, был внятен его современникам. Но мятежный пафос его поэзии воспринимался ими по-разному.

Созвучное настроениям передовых людей мира (многие из них могли бы сказать о Байроне вместе с М. Ю. Лермонтовым: «У нас одна душа, одни и те же муки»), революционное бунтарство ан­глийского поэта привело его к полному разрыву с Англией. Получивший в наследство титул лорда, но проживший с детства в бедности, поэт оказался в чуждой ему среде, он и эта среда испытывали взаимное неприятие и презрение друг к другу: он из-за лицемерия своих родовитых знакомых, они – из-за его прошлого и из-за его взглядов.

Неприязнь ее правящих кругов к Байрону особенно уси­лилась из-за его выступлений в защиту луддитов (рабочих, разрушавших машины в знак протеста против бесчеловечных усло­вий труда). Ко всему этом удобавилась личная драма: родители его жены не приняли Байрона, разрушив брак. Подстрекаемые всем этим, британские «ревнители мо­рали» воспользовались его бракоразводным процессом для того, чтобы свести счеты с ним. Байрон стал объектом травли и издевательств, по сути, Англия превратила своего величайшего поэта в изгнанника.

Отношения Чайльд Гарольда с презирае­мым им обществом уже несли в себе зерно конфликта, ставшего основой европейского романа XIX века. Этот конфликт личности и общества гораздо большую степень определенности получит в произведениях, созданных вслед за первыми двумя песнями «Чайльд Гарольда», в цикле так называемых «восточных поэм» (1813-1816). В этом поэтическом цикле, состоящем из шести поэм («Гяур», «Корсар», «Лара», «Абидосская невеста», «Паризина», «Осада Коринфа»), происходит окончательное формирование бай­ронического героя в его сложных взаимоотношениях с миром и самим собою. Место «восточных поэм» в творческой биографии поэта и одновременно в истории романтизма определяется тем, что здесь впервые четко сформулирована новая романтическая кон­цепция личности, возникшая в результате переосмысления просве­тительских воззрений на человека.

Драматичный перелом в личной жизни Байрона по времени совпал с переломным момен­том мировой истории. Падение Наполеона, торжество реакции, воплощением которой стал Священный союз, открыли одну из самых безрадостных страниц европейской исто­рии, положив начало и новому этапу творчества и жизни поэта. Его творческая мысль устремлена теперь в русло философии.

Вершиной творчества Байрона считается его философская драма «Каин», главный герой которой является богоборцем; ополчившимся на вселенского тирана - Иегову. В своей религиозной драме, названной им «мистерией», поэт использует библейский миф для полемики с Библией. Но бог в «Каине» это не только символ религии. В его мрачном образе поэт объединяет все формы тиранического произвола. Его Иегова - это и зловещая власть религии, и деспотическое иго реакционного антинародного государства, и, наконец, общие законы бытия, без­различные к скорбям и страданиям человечества.

Этому многоликому мировому злу Байрон, идя вслед за про­светителями, противопоставляет идею смелого и свободного чело­веческого разума, не приемлющего царящие в мире жестокость и несправедливость.

Сын Адама и Евы, изгнанных из рая за свое стремление к познанию добра и зла, Каин подвергает сомнению их рожденные страхом утверждения о милосердии и справедливости бога. На этом пути исканий и сомнений его покровителем становится Люци­фер (одно из имен дьявола), чей величественный и скорбный образ воплощает идею разгневанного бунтующего разума. Его прекрасный, «подобный ночи», облик отмечен печатью трагической двой­ственности. Приоткрывшаяся романтикам диалектика добра и зла, как внутренне взаимосвязанных начал жизни и истории, определи­ла противоречивую структуру образа Люцифера. Зло, которое он творит, не является его изначальной целью («Я быть твоим созда­телем хотел,- говорит он Каину,- и создал бы тебя иным»). Байроновский Люцифер (чье имя в переводе означает «светоносец») - это тот, кто стремится стать творцом, а становится разру­шителем. Приобщая Каина к тайнам бытия, он вместе с ним совершает полет в надзвездные сферы, и мрачная картина холодной безжизненной вселенной (вос­созданная Байроном на основе знакомства с астрономическими теориями Кювье) окончательно убеждает героя драмы в том, что всеобъемлющим принципом мироздания является господство смер­ти и зла («Зло - есть закваска всей жизни и безжизненности»,- поучает Каина Люцифер).

Справедливость преподанного ему урока Каин постигает на собственном опыте. Вернувшись на землю уже законченным и убежденным врагом бога, дающего жизнь своим созданиям лишь для того, чтобы умертвить их, Каин в порыве слепой нерассуждающей ненависти обрушивает удар, предназначенный непобедимому и недоступному Иегове, на своего кроткого и смиренного брата Авеля.

Этот братоубийственный акт как бы знаменует последнюю ста­дию в процессе познания жизни Каином. На себе самом он познает непреодолимость и вездесущность зла. Его порыв к добру рождает преступление. Протест против разрушителя Иеговы оборачивается убийством и страданиями. Ненавидя смерть, Каин первый приводит ее в мир. Этот парадокс, подсказанный опытом недавней револю­ции и обобщающий ее результаты, дает в то же время наиболее рельефное воплощение непримиримых противоречий мировоз­зрения Байрона.

Созданная в 1821 году, после разгрома движения карбонариев, мистерия Байрона с огромной поэтической силой запечатлела глу­бину трагического отчаяния поэта, познавшего неосуществимость благородных надежд человечества и обреченность своего прометеев­ского бунта против жестоких законов жизни и истории. Именно ощущение их непреодолимости заставило поэта с особой энергией искать причины несовершенства жизни в объективных закономерно­стях общественного бытия. В дневниках и письмах Байрона (1821- 1824), равно как и в его поэтических произведениях, уже намеча­ется новое для него понимание истории не как таинственного рока, а как совокупности реальных отношений человеческого общества. С этим перемещением акцентов связано и усиление реалистических тенденций его поэзии.

Мысли о превратностях жизни и истории, присутствовавшие и ранее в его произведениях, теперь становятся его постоянными спутниками. Эта тенденция особенно четко нашла выражение в двух последних песнях «Чайльд Гароль­да», где стремление к обобщению исторического опыта человече­ства, и ранее свойственное поэту, принимает значительно более целеустремленный характер. Размышления о прошлом, облеченные в форму разнообразных исторических реминисценций (Древний Рим, от которого остались руины, Лозанна и Ферней, где обитают тени «двух титанов» - Вольтера и Руссо, Флоренция, изгнавшая Данте, Феррара, предавшая Тассо), включенные в третью и чет­вертую песни поэмы Байрона, указывают направление его иска­ний.

Ключевой образ второй части «Чайльд Гарольда» - это поле при Ватерлоо. Кардинальный поворот в судьбе Европы, который совершился на месте последнего сражения Наполеона, подталкивает Байрона к подведению итогов только что ушедшей эпохи и оценки деятельности ее главного героя - Наполеона Бонапарта. «Урок истории» подсказывает поэту не только выводы об ее отдельных событиях и деятелях, но и обо всем историческом процес­се в целом, воспринимаемом автором «Чайльд Гарольда» в качестве цепи роковых фатальных катастроф. И при этом наперекор собственной концепции исторического «рока» поэт приходит к мысли о том, что «все-таки твой дух, Свобода, жив!», по-преж­нему призывая народы мира к борьбе за Свободу. «Восстань, восстань, - обращается он к Италии (находившейся под игом Австрии), - и, кровопийц прогнав, яви нам гордый свой, вольнолюбивый нрав!».

Этот мятежный дух был присущ не только поэзии Байрона, но и всей его жизни. Смерть поэта, находившегося в отряде греческих повстанцев, прервала его короткий, но такой яркий жизненный и творческий путь.